Недавно гуляли с мужем и обсуждали попутно, сколько везде всего у нас в городе понастроили и как все улучшили. Мужу это нравится, а мне не всегда. Мне нравилось старое Царицыно, например, с развалинами вместо дворца. Зато там была своя особая атмосфера. А сейчас никакой атмосферы нет, только толпы народа везде.
А уж наш старый парк на районе мне жаль до слез.
Все мое детство прошло там, и ничего от этого не осталось. Везде теперь велосипедные дорожки, лавочки, спортивные площадки и благоустроенная набережная, по которой гуляющие маршируют тесным строем.
А когда мы только въехали в этот район, в новые многоэтажки, на этом месте еще была деревня. На берегу канала стояли покосившиеся от времени деревянные домики, окруженные садами и огородами. К тому моменту их уже начали расселять, давать жителям квартиры в новостройках, и некоторые дома стояли пустые. Помню, как мы гуляли там с мамой, и из одного дома вышла старенькая бабушка и угостила меня яблоком.
Очень скоро все жители уехали, и место оказалось заброшенным. Дома или снесли, или разобрали на доски, сады разрослись, яблони одичали.
Дальше вдоль канала сделали более менее благоустроенный парк, а на месте деревни и до самого МКАДа раскинулись эти дебри. Парк и это место разделял большой бесполезный пустырь. Мы тоже разделяли парк и эту terra Incognita, и когда собирались пойти туда, говорили просто "пойти на канал".
Первый вход на эту территорию был соответственно возле пустыря. Нужно было спуститься по широкой грунтовой дороге к небольшому болотцу, которое обладало какой-то странной притягательностью. Скорее всего это было и не болото даже, а старый, заросший, очень грязный и замусоренный пруд. К его заболоченным берегам подойти можно было только в одном месте, и вода была такой темной, что дно практически не просматривалось. Болото имел освою экосистему. В зарослях у берега квакали лягушки, по поверхности воды сновали водомерки, и на дне среди ржавых полусгнивших железяк неторопливо текла своя тайная жизнь.
На прогалине возле болота лежало большое поваленное дерево с полуобгоревшим стволом, на котором взрослые могли сидеть, пока дети занимались исследованием болота и окрестностей. Мне кажется, я провела там часы, наблюдая за водомерками, пытаясь застать врасплох лягушку и разглядывая очертания коряг на дне.
Если пройти дальше, за болото, то можно было выйти к берегу канала, на небольшой дикий пляж. В этой полукруглой бухточке с песчаным берегом я тоже провела много времени в детстве. Когда-то мы там даже купались. Не помню правда, чтобы я прыгала в воду с деревянного рассохшегося помоста, храбростью я в пять лет не отличалась. А потом и пирс этот куда-то делся.
После пляжа, если идти по дороге вдоль канала, берег становился выше. К воде еще можно было спуститься, но это уже превращалось в своеобразную игру на ловкость -перебираться с кочки на кочку возле самой воды, а потом вылезать на дорогу, цепляясь за корни и траву.
Я немного разлюбила это место, когда нашла там у самой воды труп собаки.
Слева же от дороги располагались как раз те самые заброшенные сады. Яблоки и сливы очень быстро выродились, а вот за малиной мы с папой еще долго туда ходили. Один раз набрели на огромную яму, которая вся, до самого дна заросла кустами с малиной. Набрали тогда несколько трехлитровых банок.
Дальше дорога подходила к совсем маленькой бухточке, которую я про себя называла "Залив Бычий Рог". Края бухты действительно загибались наподобие рогов.
На одном роге, на пригорке из земли торчали остовы спортивных снарядов и самодельный турник. Иногда там занимались доморощенные спортсмены, а если их не было, можно было посидеть и полюбоваться на канал и на теплоходы, уходящие под мост на другом берегу.
Помню как-то еще в институте мы сидели на этих турниках с безумным В., был уже вечер, и на мосту в сумерках виднелись огни скорой. Я утверждала, что человека в скорой непременно спасут, а В., чтобы меня позлить говорил что нет, не успеют. Он и не знал, что этой нашей беседой мне удалось воспроизвести сцену и диалог героев из какого-то старого советского фильма, и я была очень довольна.
От турников можно было подняться наверх, пересечь бывшую главную деревенскую улицу, пройти мимо дерева, в которое попала молния, по тропинке между гаражами и еще одним пустырем, где в 90-е предприимчивые граждане выращивали картошку, и выйти к автомобильной дороге и жилым домам. Это был второй всем известный выход с "канала", но мы с вами отправимся дальше вдоль берега.
Он там сделался еще выше, так что спуститься к воде и поиграть там желающих уже не было. Дорога шла мимо бывших садов, превратившихся в непроходимые заросли (кстати где-то там похоронена наша собака) и упиралась в настоящий овраг, рассекавший береговую линию. Это тоже важное место, про которое мы в детстве говорили "пойти к лодочкам".
На дне оврага, в воде у самого берега было привязано несколько старых деревянных лодок. Наверное когда-то они были выкрашены синей или зеленой краской, но об этом остались одни воспоминания. Чьи это были лодки, и были ли они вообще чьи-то, я не знаю. Но в них тоже было очень здорово сидеть или играть. Мы часто приходили туда с моими подружками-немками и нашими мамами.
Один раз я уговорила туда прийти свою школьную подружку и предложила игру с копанием пещеры. В моих фантазиях мы вырыли глубокую пещеру в глинистом склоне, которая стала только нашим тайным местом. На самом деле что-то мы там действительно выкопали, но до пещеры этой яме было еще далеко. А у подружки была не такая богатая фантазия как у меня, так что, думаю, играть в пещеру ей не понравилось. Из выкопанной глины мы попробовали делать фигурки животных, но чего-то этой глине не хватало, и фигурки разваливались, после того как глины высыхала.
Наверное возле этого оврага деревня заканчивалась, потому что садов больше не было, только редкие березки и поля.
Дорога шла этими полями, в обход еще нескольких оврагов, и упиралась в самый большой и глубокий. Собственно, это был конец пути, за этим последним оврагом, за высоченным деревянным забором была неприступная "дача священника". Не знаю, действительно ли там жил священник, забор был такой высокий, и доски стояли так плотно, что разглядеть за ними что-либо было невозможно. Никаких вывесок и опознавательных знаков тоже разумеется не было, но все говорили, что это дача священника.
В овраге бил родник, а на его склонах можно было найти пару ягод земляники, так что иногда мы ходили туда за водой. Одно время ходили слухи, что там же, в овраге, нашли мертвую девушку, но не знаю, правда ли это.
Еще в тех краях очень долго, почти до 2000-го года можно было встретить старенького дедушку с парой коз. Сложно представить, откуда он туда приходил и куда уходил со своими козами.
Я помню эти места так отчетливо, а ведь ничего этого уже давно нет. Кажется, я там и не была после того, как все переделали. Не была и, честно говоря, не хочу. Пусть все запомнится так, как здесь написано.