Вечер пятницы, которая на самом деле четверг, и 11 дней каникул впереди.
Уходили с работы сегодня снова с настроением "не очень". Кто -то, ну конечно же О., будет работать и в каникулы, 6-го числа наконец-то отгружаем антенну для Шойгу. Где-то месяц назад она была все-таки готова, но сначала совсем не включалась, потом включалась только если ее погреть феном, потом там где-то изоляцию у кабеля пробило и так далее.
Тогда же, месяц назад, выяснилось, что к концу мая мы должны сделать точно такую же антенну для Сами-знаете-кого. Но мы пока об этом вообще не думаем.
Под "мы" я имею в виду рядовых работников, о чем думает начальство, и думает ли оно, для меня до сих пор загадка.
У меня на столе осталось лежать четыре свеженьких технических задания на какую-то неведомую хуйню, которая еще неизвестно до конца, как будет выглядеть и зачем нужна, но сдать ее нужно было в апреле. Нет, сроки это, конечно, формальность, и если мы не укладываемся в них по антенне для президента, что уж об остальном беспокоиться. Но все-таки, по каждому зfданию работы в среднем на месяц, и если они будут появляться на моем столе и дальше такими темпами, то...я не знаю откуда тут взяться хорошему настроению.
О. говорит, что ей за меня страшно, но я сохраняю буддистское спокойствие. Ну положите мне еще хоть десять заданий, может на каком-то моменте и дойдет, что перед тем, как хвататься за всю работу, до которой можно дотянуться, хорошо бы вспомнить, сколько у тебя в отделе человек и оценить их реальную квалификацию.
Наверное все-таки что-то такое у начальничков в голове промелькнуло, потому что они вдруг стали искать инженера-конструктора в наш отдел. Но нашли только резюме какого-то выпускника физтеха, поржали над желаемой зарплатой в восемьдесят тысяч и забили на все это.
Зато не так давно к нам перевели нового дядечку от технологов. То есть дядечка не очень новый, ему шестьдесят лет, и технологи его хотели отправить на пенсию, потому что он там всех заебал. Но мы его пожалели и пригрели у себя.
Дядечка ничего чертить не умеет,на компьютере работать не умеет, и будет у нас кем-то вроде курьера, снабженца и специалиста по связям с другими производствами.
Но проблема даже не в этом, не зря ведь его технологи хотели отправить на пенсию. Проблема в том, что он очень любит громко орать и со всеми спорить. За Путина там, за Украину, за то, как правильно записаться к врачу, отправить факс на завод или засолить кабачки. Мы так поняли, что никакого политического кредо у него нет, ему просто нравится орать. Причем делает он это с интонациями и экспрессией алкашей, выясняющих отношения на лавочке во дворе после ночи возлияний. Хотя в несанкционированном употреблении алкоголя замечен не был.
Недавно с О. обсуждали, что будет с нашим отделом лет через десять. Интересная задачка, потому что ну вот нам с О. по тридцать, потом идет демографическая яма, и всем остальным от 58 до 82. Решили, что через десять лет рассчитывать можно будет только на З.А, ей к тому времени будет уже 92. Но мы в ней уверены, она вон до сих пор на каблуках бегает.